Змеиное логово часть 3 (бечено)
Been so many words so much to say
Words are not enough to keep the guns at bay
Some live in fear some do not
Some gamble everything on who gets the final shot
Oh don't talk to me of love
It's obvious it's not enough
Annihilation kill them all
Capitulation watch the mighty fall
The road to glory is lined in red
And though the reason now is gone
The battle rages on
Deep Purple “The battle rages on”
Провожая гостей в торжественный зал, Люциус Малфой то и дело останавливал задумчивый взгляд, на детях, тихо о чем-то переговаривающихся. И увиденное ему совершенно не нравилось. Драко, тут же забыв о должном поведении, носился вокруг мерно идущего, печатая шаг, Поттера. И, учитывая разницу в росте, это смотрелось так, что при виде детей невольно возникал вопрос «Кто же именно здесь хозяин?». Люциус хотел, чтобы его сын подружился с героем магического мира, но Драко был достаточно влиятелен и благороден, чтобы обладать собственной свитой, а не служить, хотя бы тому же Поттеру. Разумеется, сейчас все это лишь детская возня в песочнице, но подобные вещи, ни в коем случае не стоит пускать на самотек.
Сам мальчишка произвел на него, скорее, приятное впечатление. В конце концов, именно это и ожидаешь увидеть, когда слышишь, что младенец распылил Темного Лорда; высокий рост, идеально прямая спина, чуть подрагивающее от сдерживаемого напряжение пространство вокруг мальчишки. Раньше он видел что-то подобное только у Владыки и Дамблдора. И взгляд усталого человека, которого какие-то глупые детишки отвлекают от важных дел, какой появился у Моуди к концу войны.
Именно последний и вызывал больше всего опасений. В не таком уж далеком прошлом Бешеный Глаз был не слишком разборчив в средствах и вряд ли с возрастом стал добрее. Лишь Мерлин знает, чему он может научить ребенка. Люциус содрогался от одной мысли, что дети могут поссориться. Вообще, когда почти три года назад информация о том, что Гарри Поттера усыновил отставной глава аврората, просочилась в прессу, это никому не показалась чем-то удивительным. Действительно, кому еще воспитывать победителя Темного Лорда, как не его главному противнику, если уж родители младенца погибли. Большинство, конечно, ожидали, что опеку над малышом возьмет Дамблдор, а вовсе не искалеченный мракоборец, поскольку именно директор его куда-то спрятал от многочисленной не слишком «благонадежной» родни, но не случилось. И Блэк сбежал из «Самой надежной тюрьмы» как-то уж слишком вовремя. Люциус бы дорого заплатил, чтобы узнать, что же тогда случилось, и какая кошка пробежала между Моуди и директором.
А то, что что-то там происходит, было очевидно любому, кто хоть немного интересуется политикой. Достаточно посмотреть на тех, кто поддерживает Блэка. Авроры. Может быть, над Бешеным Глазом сейчас не смеется только ленивый, вот только у мракоборцев всегда было плохо с чувством юмора.
Люциусу отчаянно не хватало информации для каких либо выводов, и он ума не мог приложить, как к этому всему относится Поттер, но чутьем опытно интригана он ясно ощущал, что в этом деле что-то не чисто.
Вообще, стоит отдать Ориону должное. Стремительно вернувшись в политику после болезни, чего от него уже никто не ждал, Блэк тут же принялся щедро поливать Дамблдора и нынешнее министерство, понятно чем. Да, даже вместе с «темными семьями» и аврорами их голосов было значительно меньше половины, но, используя взятки и шантаж, им почти всегда удавалось оттягивать принятие невыгодных решений, саботируя работу Визенгамота, а иногда и продавливать нужные законы.
Так, поправки к закону «О разумном ограничении волшебства несовершеннолетних», висели в подвешенном состоянии почти полтора года, прежде чем Дамблдору удалось собрать нужное количество голосов. Все же, пусть даже они касаются, в первую очередь, магглорожденных, мало кому понравится, что за их детьми начнут следить при помощи магии.
Этот мир явно сходит с ума. Потомственный волшебник с фамилией, давно ставшей нарицательной, ожесточенно защищает права гоблинов и вервольфов, обвиняя «партию Дамблдора» в закостенелости и расизме. Люциус, разумеется, знал, что одни ему платят, а оборотни нужны лишь в качестве дешевой рабочей силы, чтобы подстегнуть экономику, пусть и во вред «простым волшебникам», но самое смешное, что в его словах при всем желании не найти ни капли лжи! То, с каким цинизмом Блэк выворачивал наизнанку очевидные истины, было достойно восхищения. Люциусу даже временами хотелось взять у него пару уроков.
Что ни говори, а все же полезно, когда твой сын является крестным «Мессии», да еще и несправедливо пострадал от рук «озверевшей от безнаказанности» власти. У Малфоев, к сожалению, собственного кресла в Визенгамоте не было, и, в связи с недавними событиями, вряд ли оно в обозримом будущем появится, но многие члены волшебного совета, с радостью делились всеми подробностями творящегося во время заседаний со своим покровителем. Мерзкие люди, продажные чиновники, да ни на что не годные обнищавшие аристократишки, но он с детства привык иметь дело с людьми подобного толка и приветливо им улыбаться, пока полезны.
А вот Аластор…. союзничек, мать его. Мордред бы побрал таких союзников. Люциусу хотелось бы поучаствовать в конфронтации с Дамблдором, но он представления не имел, как в случае чего, можно повлиять на отставного главу аврората. Шантаж? Даже не смешно, попытка запугать Бешеного Глаза, в лучшем случае – верный путь к долгим годам Азкабана и замечательная возможность стать героем многочисленных анекдотов. Он старался даже не думать, чем могут закончиться угрозы человеку с личной армией и разрешением на убийство. Да и не водилось за Моуди ничего такого, с чем можно пытаться диктовать свои условия. В общем, становиться на сторону подобного человека, Люциусу не хотелось категорически. Он сам понимал, что как союзник для Блэка и Моуди не слишком ценен, уж с чем с чем, а с деньгами и связями проблем у обоих не было, и потому, им могли «пожертвовать» при первой же удачной возможности. Но, с другой стороны, альтернативой бы стало «лечь» под Дамблдора, а при таком выборе, лучше уж Бешеный Глаз в друзьях. Опасение вызывало так же вполне возможное возвращение «Хозяина», из-за которого молодому главе семейства в последнее время начали сниться кошмары. Северус вполне удачно, как говаривал Игорь, «сменил лошадей на переправе», и теперь может рассчитывать на то, что не останется с Лордом один на один, а вот за себя и семью волшебник всерьез опасался. Лорд беспощаден, и выступить против него было бы безумием, но во время войны Люциус лишился половины семейного состояния и немалой части политического влияния, а получил лишь множество шрамов, да рабское клеймо. И это еще повезло, многие остались калеками, лишились души, или просто обречены доживать остаток жизни среди дементоров. Не слишком равноценный размен, как по нему. Приятель понятия не имеет, как ему повезло. Уже половина невест Британии в возрасте до тридцати попытались «проверить почву» у Люциуса. А ведь во время учебы Северус от всех только и слышал, что «нищеброд», «ублюдок», да «грязнокровка» …
В любом случае, выбрать сторону ему пока никто и не предлагал. Впрочем, сам этот бал был не чем иным, как представлением, устроенным, чтобы высокие стороны смогли присмотреться друг к другу, и, возможно, договориться о каких-либо совместных действиях. Так что, пришлось идти рядом с разбирающими очередное заклятье Блэком и Моуди, заодно пропуская мимо ушей болтовню благоверной с её дражайшей тетушкой, и изредка перебрасываясь понимающими взглядами с Северусом.
У порога торжественного зала дети мигом сбежали на свой край к сверстникам, и бывший упивающийся невольно содрогнулся, вновь зацепившись взглядом за походку Поттера. На секунду ему показалось, будто мальчишка немного прихрамывает.
***
Почти четыре сотни человек в одном помещении. Гарри не был уверен, что когда-либо видел столько людей разом. Разумеется, на улицах Лондона, да и в Косом переулке, куда они несколько раз ходили за покупками, бывало и больше, но не под одной крышей. Следуя за стремительно наматывающим круги вокруг столов Драко, мальчик старался осторожно считывать мысли окружающих. И к удивлению, иногда ему это даже удавалось. Подумать только, Малфои пригласили на рождество людей не только неспособных к окклюменции, но и с настолько слабыми естественными блоками, что их может обойти и ребенок! Разумеется, считывал он только самые поверхностные чувства, и, скорее всего, кто-то из присутствующих просто использовал незаметные блоки, наподобие его собственных, вот только далеко не все. Как мальчик заметил, для большинства присутствующих он был словно кость в горле, а еще часть уже мысленно прикидывала, как бы его использовать. Большую часть внимания занимал самоконтроль, но уже сейчас Гарри успел ощутить нечто, похожее на обиду за страну, у него ведь даже не было таланта в легилименции! По словам дяди, читать мысли с его способностями, это все равно, что маггловскому хирургу проводить операции при помощи лома вместо скальпеля. Проломить чужой блок при помощи “Legilimens!”, для него не составляло труда, а вот незаметно проникнуть в чужие мысли… как оказалось, получалось и это.
А ведь вокруг – элита волшебного мира. Богатейшие, благороднейшие, влиятельнейшие…
Разумеется, здесь были и Кигнус с Поллуксом Блэком, и Гораций Слагхорн, и Игнациус Пруэтт, а также множество других, действительно могущественных волшебников. Кроме того, также присутствовали вампир и несколько гоблинов, но большая часть гостей – обычные министерские крысы. Что примечательно, среди гостей Гарри не обнаружил действующего министра, Милисенты Бэгнолд, а поскольку прием устраивался для самых влиятельных представителей британского волшебного сообщества, можно было предполагать, что старушке второй срок не светит. Впрочем, дедушка об этом как-то уже говорил.
Приветливо махнувший рукой отцу кровосос, кстати, был Гарри знаком. Высокий молодой черноволосый человек с темными глазами оказался никем иным, как Владом Дракулом VI, правнуком бессменного князя волшебной Валахии. Именно этот восьмидесятилетний вампир в семидесятом году попытался со своей стаей закусить отцом с друзьями во время гастролей по Восточной Европе, за что получил длинный шрам вдоль подбородка от «Импедименты» и был увековечен в песне. По рассказам отца, «Хобгоблинов» от появления в вечернем меню одного из румынских трактиров, спасло то, что вампир был настолько поражен способностью простого человека его ранить, что приказал бесплатно обслуживать четверых во всех постоялых дворах княжества. Для Гарри было несколько неожиданно узнать, что послы, оказывается, тоже могут участвовать в кабацких драках но, с другой стороны, люди всегда остаются людьми, даже если они вампиры.
Уже на границе детской части зала Гарри неожиданно столкнулся с четой Эйвери. Увидев морщинистое лицо старика, мальчик на секунду испытал совершенно иррациональное желание вытащить из рукава палочку, продемонстрировав старому мерзавцу, кто теперь ею владеет. Слава Мерлину, в этот момент его отвлек донельзя самодовольный голос Драко, удивительно противно растягивающий слова.
- Знакомься, Поттер, это Крэбб и Гойл. Мои прихвостни. – Глядя, как Винсент безнадежно прикрыл глаза ладонью, Гарри весело улыбнулся, этот Малфой такой идиот…
Присаживаясь за стол, мальчик с удовольствием знакомился с детьми. Здесь были едва ли не все чистокровные волшебники, еще не достаточно взрослые, чтобы идти в школу, но уже пробудившие в себе магию. Как потомственные слизеринцы, так и будущие представители других факультетов. На противоположном конце стола Гарри заметил Оливера Вуда, что-то увлеченно объясняющего незнакомому блондину лет семи-восьми. Больше всего мальчик хотел бы познакомиться с Невиллом Лонгботтомом, ведущим род от самого Годрика но, к сожалению, тот еще не проявил волшебную силу, и потому не мог появляться в обществе. Гриффиндор это, конечно, не Бран Благословенный, основавший род Блэк, не Мерлин, и даже не Кухулин, от которого пошли Пруэтты, но все же один из величайших магов нового времени. И, несмотря на не слишком хорошее отношения отца к Фрэнку, мальчику бы очень хотелось увидеть столь похожего на него ребенка воочию.
Гарри немного сочувствовал славным потмкам Годрика; знаменитый воитель в свое время решил, что наследовать ему люди должны не по крови, а духу, и потому Лонгботтомам не досталось ни тайных знаний, ни легендарного оружия предка, а лишь золото и недвижимость в Лощине. С другой стороны, потомкам Салазара повезло еще меньше, и, как однажды после очередного стакана виски сказал отец, в споре двух великих волшебников победила «дружба».
Когда на столах стали появляться крупные блюда с едой, как и предписано этикетом, ведь накладывая пищу из общей посуды можно отчасти надеяться, что она не будет отравлена, Гарри все же захотелось тихонько кому-нибудь помолиться. Подавив малодушный порыв, мальчик взял в руки нож и вилку, и принялся накладывать себе ростбиф. Он не верил, что кто-то действительно попытается его убить, пожертвовав собственными детьми, но привычка есть из собственной посуды, причем, желательно, перед этим наблюдать как твою пищу готовят, прямо таки кричала мальчику, что полагаться на безоар и комплект специальных противоядий – сущее безумие. Немного успокаивало то, что хоть и существуют яды, которые невозможно определить по вкусу и запаху, которые не оставляют следов, и против которых нет противоядия, обычно это все же разные яды. Ну, и ко многим неопределимым Гарри успел выработать иммунитет.
Глядя на отнявшего у Люциуса кубок мракоборца, решившего налить торгашу нормального виски, а не того дешевого пойла, что стоит на столах, наследник Малфоев осторожно обратился к новому знакомому.
- Гарри, извини, если обижу, но почему твой отец ведет себя…- не в силах подыскать нужных слов, Драко раздраженно помахал рукой, – так.
- Все просто. Отец как-то сказал, что если вести себя агрессивно, люди сначала пугаются, но затем постепенно привыкают и забывают…
- О чем? – От хищной улыбки Поттера у Драко мороз пробежался по коже.
- О том, что бояться действительно стоило бы.
***
- Какой интересный молодой человек – тихо, чтобы не услышали гости, прошептала Нарцисса мужу на ухо – не думала, что Аластор сможет научить ребенка чему-то хорошему, конечно, прийти на бал в форме для квиддича – не слишком вежливо, но посмотри, как он ест! Драко бы такие манеры.
Бросив задумчивый взгляд на неторопливо нарезающего мясо ножом Поттера, Люциус лишь устало вздохнул.
- Дорогая, присмотрись внимательнее, кажется, он проверяет пищу на яды. И ты ошибаешься – вспомнив, когда он в последний раз видел подобную одежду, глава рода Малфой болезненно скривился – это не квиддичная форма.
- Бедный ребенок…
- Ну, это же Поттер. Возможно, это для него лучший выход.
- И все равно, бедный ребенок.
***
После седьмой смены блюд, Гарри, наконец-то, удалось немного отойти от сенсорного шока. Бьющие со всех сторон потоки мыслей и чувств туманили голову и здорово тормозили реакцию, от чего он едва не был готов признать правоту дяди, советовавшего создать глухой щит, напрочь отсекающий как свои, так и чужие эмоции и мыслеобразы. Вот только для воина такая защита неприемлема, так как снижает чувствительность, да и в чем-то похожие между собой способы защиты отца, Темного Лорда, дедушки и множества других окклюментов, не влияющие на восприятие, казались ему гораздо привлекательнее. Разумеется, он еще только придумывал лабиринт, в который можно будет запускать нежеланных «посетителей» его разума, и даже не собирался пока приступать к его возведению, но первую ступень блокологии за три с лишним месяца освоил. Всего лишь спрятал часть воспоминаний «вглубь» сознания, и добавил к находящимся на поверхности мыслям несколько ложных. Такая, с позволения сказать, «защита» не способна выдержать сколько-нибудь глубокого сканирования, но на этот случай у него были при себе волшебная палочка, стилет и отец с волшебным глазом, проевший всем окружающим плешь своей постоянной бдительностью.
На какое-то время, почти забыв об окружающем мире, он создал несколько простейших блоков, анализирующих и разбрасывающих отловленные из голов гостей обрывки информации по различным уголкам подсознания, поставив им задачу сигнализировать только в случае непосредственной угрозы. С остальным можно будет и позже разобраться при помощи думосброса. Вообще, чем больше Гарри занимался блокологией, тем сильнее она его поражала. Ведь защита сознания – лишь самая простейшая из её возможностей. Также с её помощью можно считать, если знаешь принцип решения того или иного уравнения, достаточно составит правильный блок, сбросив не требующие творческого мышления расчеты на подсознание. В теории, таким образом, можно придумывать контрзаклятия прямо во время боя! И это не говоря о манипуляции собственным восприятием, улучшенной памяти или умении подсвечивать векторы атаки противников. Ничего кроме несложных расчетов мальчик пока не умел, но, конечно же, собирался как можно быстрей научиться. Разумеется, чересчур активное применение окклюменции легко способно выжечь мозги даже взрослому, но о том, что магия опасна сама по себе, Гарри не забывал, ни на секунду.
- Кхм, Поттер, как в тебя столько влезает?
Кое-как разобравшись с менталистикой, мальчик переключил внимание на окружающих. И если Малфой был просто удивлен, то завистливые лица Крэбба и Гойла красноречиво говорили о том, что он сделал что-то не так. Проследив за взглядом кузена, Гарри лишь недоуменно пожал плечами. На золотой тарелке перед ним лежали полтора десятка свиных ребер, четыре обглоданных куриных ноги, и множество мелких перепелиных костей.
- А тебе, что, жалко? – Хлопнув по плечу поперхнувшегося Малфоя так, что тот едва не перелетел через стол, Гарри успокаивающе улыбнулся, хотя, видно, не слишком подействовало.
- Нет, конечно, просто впервые в жизни вижу, чтобы кто-то так много ел. Даже Маркусу это не под силу, хотя ему восемь, - и, тихо, так, чтобы ранее упомянутый Флинт ничего не услышал, добавил, - а по слухам, в предках у него были тролли.
Гарри сам не понял, как ему удалось удержать относительно серьезное выражение на лице после столь неожиданной новости. По сути, прародители благородного рода Флинт волновали его едва не в последнюю очередь, но, все же, слабо верилось, что кто-то из Блэков отдал бы свою дочь замуж за полутролля. Хотя, если припомнить участь Гонтов, дедушкины слова становятся все более обоснованными. Жизнь, действительно, полна иронии.
- Никаких троллей, можешь не переживать, в течение последних полутора тысяч лет все мои предки – исключительно люди. Просто… - внутренне сморщившись, Гарри принялся вдохновлено врать – заклятие Темного Лорда заставило мой дар проявить весь свой потенциал, а тело за ним не поспевает. Потому и приходится есть за семерых. Для кого-то изучение магии – вопрос престижа, а для меня – вопрос выживания.
Гарри, собственно, не особенно и солгал. Материнское проклятие действительно активировало его способности, он даже в последнее время заподозрил, будто от него что-то скрывают, поскольку, после таких вещей невозможно выжить. Только к отцу пока с вопросами не подходил. Пользы это знание ему никакой не несло даже теоретически, а когда оно понадобится… тогда и спросит. Всю правду, в конце концов, не знает никто.
- Круто!
- Думаешь?
- И… - сглотнув образовавшийся в горле комок, Драко с трудом заставил себя вздохнуть. На какое-то мгновение ему показалось, будто обеденный зал погрузился в темноту, и только в глубине зрачков Поттера плясали совсем невеселые грязно-желтые огоньки – извини, я вовсе не хотел…
- Забыли.
Когда десерт был доеден, Драко громко окликнул детей, позвав их на прогулку в парке. Девочкам предлагалось посмотреть на подстриженные кусты и фонтаны, а мальчишек Малфой зазывал на квиддичное поле. Гарри был рад возможности поиграть с живыми противниками, и уже, было, собирался позвать домовика, однако, стоило ему увидеть поле, и весь энтузиазм в нем угас, не успев зародиться. Кольца были установлены на высоте четырех футов. А когда мальчик увидел «спортивные» метлы для самых маленьких, «Nimbus C», ему и вовсе невольно захотелось расплакаться.
- Что, Поттер, боишься высоты?
- Эм, да, пожалуй, я воздержусь, объелся все-таки, как бы плохо не стало. – Увы, сарказма в его речи никто не заметил, а если и заметили, то вряд ли кто понял. Гарри все сильнее хотелось вернуться в уютную лабораторию в Черной Долине, где его ждала недоделанная рунная печать, а парочка выловленных еще неделю назад из разума дяди заклятий с неодолимой силой влекли его к полигону. Неожиданно пришла в голову мысль, что если уж нет других развлечений, неплохо было бы устроить драку, однако к несчастью, даже без магии, соперников он здесь не видел. Вероятно, на подобную идею его навело невероятно самодовольное выражение лица Маркуса, гордо восседающего на метле, неспособной развить скорость выше десяти миль в час.
Печально вздохнув, Гарри поднялся на трибуну, и, оглядевшись по сторонам, направился к двум что-то увлеченно обсуждающим паренькам.
- Поттер, Гарри Поттер.
- Вуд, Оливер.
- Диггори, Седрик.
Завершив ритуальные рукопожатия, мальчик присел на лавку. Все же, оказалось, что знание генеалогии не так уж и бесполезно, услышав имена, он тут же понял, что имеет дело с внуком лорда Элдрича, одного из прошлых министров, и представителем не слишком древней семьи военных.
- Жалкое зрелище.
- Точно. Папа говорил, что всех оправданных последователей Того-кого-нельзя-называть регулярно проведывают авроры, на случай, если, ха-ха, Империус даст рецидив. Разумеется, такого ни разу не случалось за всю историю, но речь же о Темном Лорде, – сделав страшные глаза, тихо поведал Седрик.
- Кошмар, если все так и продолжится, к моменту поступления наши «Древнейшие и Темнейшие» будут мало чем отличаться от магглорожденных – задумчиво рассматривая играющих в квиддич детей, Оливер ожесточенно потер подбородок – После школы, наверняка часть наверстают, но ведь даже соревноваться окажется не с кем!
Гарри лишь согласно кивнул. Да, в отличие от магглов волшебникам можно особенно не спешить. Той же Батильде Бэгшот давно за двести, и для волшебника это далеко не предел. Разумеется, если хочется жить по настоящему долго, без черной магии здесь не обойтись, но даже самые слабые маги, если не будут убиты и не подхватят какую-нибудь магическую инфекцию, вполне способны дожить до ста шестидесяти. Так что можно не торопясь окончить школу, а затем вдумчиво, в течение десятилетий осваивать выбранную профессию. А то, что знания влияют на восприятие мира, и, обучаясь с раннего детства можно достигнуть гораздо большего, никого не волнует. Остается только посочувствовать ребятам, и тихо порадоваться за себя. Хотя, Малфой – вообще скорее торговец, нежели волшебник, Крэббу – чтобы следить за химерами, палочка так же не особенно нужна, да и для зелий «Глупое бормотание и помахивание деревяшкой» не нужно, по крайней мере, тех, что способен сварить обычный, не обладающий навыками окклюменции и серьезным магическим потенциалом, ребенок. А то, что вряд ли кто-то из них теперь достигнет хоть сколь-нибудь значимых успехов в магии – никого не волнует. Нового Мерлина или Темного Лорда никто не хочет, уж слишком от них много хлопот. Придется смириться.
Рассудок молодого мага достаточно хрупкая вещь, и чтобы его сохранить, приходилось тщательно обдумывать и решать каждую предстающую перед ним проблему, так что Гарри прекрасно видел ту пропасть, что отделяет его от остальных детей. Тонкс, к примеру, знала уже больше сотни заклятий, не говоря уже о более старших детях, а он никогда не слышал и половины от этого числа, и все же, ничуть не сомневался в исходе поединка, к примеру, с шестикурсником. Умение заставить танцевать ананасы или превращать стол в свинью – не слишком хорошая защита от молнии. И сейчас, во многом благодаря окклюменции, этот разрыв с каждым днем будет лишь увеличиваться. Если скорость обучения сохранится на нынешнем уровне – к первому курсу он будет вполне способен при необходимости создавать собственные заклинания, а значит, противостоять ему смогут только опытные боевые маги из древних семей. Человек тридцать на всю Британию, причем, большая часть из них осуждена, до конца дней проводить досуг на северном «курорте».
Можно было бы, как в дрянных книжонках, порыдать, посыпая голову пеплом, побить себя пяткой в грудь, рассказывая всем желающим, что он не хотел этой силы, и как он теперь будет страдать, обреченный на всеобщее непонимание и одиночество, но это было бы, как минимум, глупо. Во-первых, могущество кружило голову, Гарри действительно нравилось видеть, как его воля меняет мир, пусть и пока в довольно узких пределах. А во-вторых, всем и каждому понятны лишь дураки, а ему очень не хотелось присоединиться к той половине зала, которую способен прочитать и ребенок. Одиночество же… Гарри не любил толпы. В них душно.
- Седрик, мне скучно, почему ты совсем не смотришь за кузиной?
- Сьюзи, ну чем я могу тебе помочь? Иди, познакомься с девочками, а у нас тут серьезные мужские разговоры.
- Бука. – Возмущенно надув губки, Сьюзен села рядом с ребятами.
- Хм, Поттер, а почему ты такой большой? – подозрительно осмотрел мальчика Оливер – не знай я, что ты в два раза меня младше, решил бы, будто мы одногодки.
- Все просто, Вуд, - криво усмехнувшись, Гарри безразлично пожал плечами – это магия.
И все же, отец – сумасшедший. Не трудно догадаться, что если Волдеморта не смогли уничтожить за десять лет войны лучшие маги Соединенного Королевства, ребенку не справиться с ним тем более. Слишком много попыток убить его или пленить было, чтобы Гарри мог серьезно рассчитывать на успех в подобном предприятии. Пусть, волшебство может позволить вырасти быстрее, но никакая магия не придаст отваги, не сделает человека сильнее, умнее, или талантливее. Мальчик не раз стирал пальцы до костей, упражняясь в заклинаниях или с мечом, но отнюдь не был уверен, что ему хватит силы. Будь у него лет семьдесят, и даже тогда ничего нельзя было бы гарантировать. Впрочем, грядущее поражение еще не повод бегать от драки, особенно, если битва предрешена. Предрешена… не нужно долго раздумывать, зачем Темному Лорду охотиться на младенцев, благ, в истории полно примеров, и, поскольку общего наследства у них с Риддлом не было, равно как и кровной вражды, вариант оставался только один. И вовсе не тот, при котором черному магу на Самайн понадобился годовалый младенец для какого-нибудь экспериментального зелья. Гарри не смог додуматься до этого сам, но у дяди Северуса была очень хорошая защита. А иногда, молчание красноречивее самых громких слов. Что ж, возможно, о нем получится неплохая сага…
- Как думаете, кто победит? – Презрительно разглядывая плетущихся как улитки игроков, не особенно интересуясь ответом, все же спросил Вуд.
- Команда Флинта играет лучше, да и Хиггс скорее всего поймает снитч быстрее.
- Ставлю галеон на Малфоя – немного смутившись под удивленными взглядами ребят, Гарри неопределенно кивнул – извините, парни, привычка.
- Но почему Малфой? – Гарри показалось, что Диггори не способен понять очевидного.
- Мы у него в гостях, их родители очень обязаны Люциусу, а кое-кто, скорее всего и вовсе присягал. Так что нет ничего странного в том, чтобы порадовать будущего хозяина, и отдать, в общем-то, не нужную тебе победу.
- Как-то это все слишком по-слизерински. – Скривившись, будто проглотил лимон, с трудом выдавил из себя Оливер.
- Ну, если тебе станет от этого легче, можешь считать, будто Маркус поддался, решив порадовать кузена.
- Фу, так еще омерзительнее.
Конечно же, Гарри выиграл. Вообще, поведение Драко показалось сейчас ему странным. Зачем звать на игру тех, с кем можно сыграть в любой другой день? Не разумнее ли было бы предложить место в команде тем, кого хуже всего знаешь? Ведь связи и нарабатываемую репутацию сложно переоценить. Обе команды же, равно как и четырнадцать запасных, как раз относились к детям так называемых «приверженцев чистоты крови». Предателей крови и магглолюбцев, разумеется, в поместье бы никто не пустил, но родители остальных, либо сражались с неназываемым, либо держали нейтралитет.
Только к концу третьего матча, задумчиво наблюдая за радостно преследующим снитч Малфоем, Гарри, наконец, понял. Драко даже не думал о выгоде! Просто ему захотелось поиграть в квиддич с друзьями. Это его даже немного шокировало. Если для самого Поттера все эти пляски вокруг авторитета, были лишь занимательной игрой разума, случайно подхваченной от деда, Моуди – не политики, и главное – научиться владеет мечом, да управляться с боевой магией, то для Малфоя они должны быть даже важнее денег. С одной стороны, подобное бескорыстие кузена его даже обрадовало, хоть кто-то из родни еще не научился лгать и лицемерить, а с другой – Гарри оставил себе мысленный зарок позже отозвать Драко в сторону, и постараться объяснить его ошибки. Не дело, если его троюродного племянника станут считать этим самым снобом и нуворишем.
- Гарри, а ты уже владеешь какой-нибудь магией? – Из всех гостей Малфой-мэнора племянница главы ДМП была наиболее знакома мальчику, поскольку её отец Эдгар был если не другом Аластору Моуди, то хорошим знакомым и подчиненным. Так что нет ничего странного в том, что не добившись внимания от Седрика девочка переключила усилия на юную знаменитость.
- Конечно, Сьюзен, иначе меня бы здесь не было.
- Я не о стихийной. Вот Седрик – может предметы превращать. Серебряные ложки в золотые, или спички в иголки, и еще кое-что из простенькой трансфигурации. Я – с растениями общий язык нахожу, а у тебя есть что-то подобное?
Демонстрировать свои нетривиальные познания в лингвистике Гарри вовсе не собирался, равно, как и упражняться на глазах у толпы свидетелей в беспалочковых проклятиях, но разговор был ему интересен.
- Как это, «находить общий язык»? Всегда думал, что кинул мешок эм… удобрений, и оно все само растет.
Когда смех вокруг немного улегся, Сьюзен презрительно фыркнула, став на какой-то момент неуловимо похожей на тетю Амелию.
- Моуди. Тетя предупреждала, что вы считаете, будто пиво растет прямо в бочках, а растения сами появляются в аптеке, и все остальное, связанное с травологией не интересно.
Очень точная характеристика, Гарри даже захотелось это куда-нибудь записать, поскольку она совершенно верно передавала его отношение к копошению в земле. Но Сьюзен ушла от вопроса...
- И все-таки, что там с общим языком?
Неуверенно осмотревшись по сторонам, Сьюзен потянула за шнурок на шее, и, вытащив из под мантии небольшой шелковый мешочек, достала из него маленькую белую семечку.
- Смотри. – Закопав семя рядом с лавкой, девочка осторожно подняла над землей руки, а вставший, чтобы лучше рассмотреть происходящее Гарри удивленно цокнул языком. Мягкий желтый свет, исходящий из ладоней Сьюзен, буквально за пару секунд впитался в землю, и тут же, почти мгновенно из земли вырвался молодой зеленый побег, уже через минуту превратившийся в крупный фиолетовый цветок.
- Ого, я так не могу, у меня волшебство… иного толка. – Гарри был действительно впечатлен. То, что он только что увидел, поражало гораздо больше, чем огонь, молнии и прочие фокусы. Настоящая магия. Увы, способности самого мальчика к общению с живой природой ограничивались умением подкинуть отцовскому филину пару бисквитов, и то, без царапин обходилось нечасто.
- Да что ты вообще можешь, кроме как хвастаться? Нацепил форму, а сам даже к метле подойти боишься. Болтун!
- Хм… - Зная, что людей это сильно раздражает, Гарри внимательно осмотрел с ног до головы, показавшегося со стороны поля Маркуса, и, недовольно дернув щекой, очень вежливо ему ответил – исчезни.
- Да что ты о себе возомнил, малявка! Ходи…
Никто не понял, что произошло в следующую секунду. По стадиону будто бы прошелся легкий порыв ветра, и уже через мгновение Поттер стоял в шаге от Маркуса, впившись тяжелым взглядом ему в глаза.
- Тебе повторить? – А отец правду говорил, страх может быть приятен. Не отрывая взгляд от покрывшегося испариной лица Флинта, Гарри на несколько секунд позволил себе насладиться непередаваемым коктейлем эмоций, после чего, осознав, кого именно только что запугивал, недовольно дернул плечом. Правильно распознавший жест паренек тут же бесследно растворился в рядах поклонников квиддича.
- Драко, - безошибочно, выделив из толпы, собравшейся у площадки, блондина, Гарри повелительно кивнул в сторону паркового лабиринта – на два слова.
Уже в десятке ярдов от входа.
- Зря ты так с Маркусом, он классный парень. И о квиддиче много знает.
- Забудь. – Не замедляя шага, мальчик продолжил шагать сквозь лабиринт в поисках подходящего места для разговора.
- Ну ладно, как знаешь, твои проблемы.
Разыскав подходящий тупик, Гарри внимательно осмотрелся, и стоило ему поднять руку, как кусты вокруг легко задрожали, будто под действием воздуха, и куда-то пропали звуки внешнего мира.
- Так вот, Драко, о чем я хотел с тобой поговорить. Извини, если обижу, - явно кривляясь, произнес Поттер, манерно растягивая слова, - но как ты думаешь, зачем твои родители устроили этот прием?
- Ну, они собрали всех стоящих людей в нашей стране, чтобы отдохнуть и в этой, неформальной обстановке о чем-то договориться.
- А еще, здесь собрались наследники всех хоть сколько-нибудь значащих семей Британии.
- Эээ… ну да, а ты к чему это? – Нет, он действительно не понимал! Гарри не знал к окклюменции ли дело, или в условиях воспитания, но мысленно поклялся с наступлением весны спать только в лесу, вместо подушки используя камень!
- Видишь ли, предполагается, что мы между собой познакомимся. Особенно – ты. Тетя Сьюзен, к примеру, глава департамента магического правопорядка, отец Седрика – возглавляет отдел по контролю магических популяций, двоюродный брат Вуда недавно возглавил оперативный отдел аврората, да и среди остальных вряд ли есть случайные люди. И даже если все они – политические противники сэра Малфоя, такие знакомые и хорошие с ними отношения все равно тебе пригодятся. Особенно – в будущем. – Глядя, как лицо Драко медленно заливается краской, Гарри удовлетворенно кивнул. Может быть, Малфой и не такой уж дурак, как он подумал о нем в начале. Лезть к нему с поучениями конечно же не хотелось, но, во-первых, Драко один из ближайших его родственников, а во-вторых, можно было надеяться, что в отличие от ха-ха «прихвостней», советом избранного Малфой не станет пренебрегать.
- Кхм, Гарри, спасибо, это дорогого стоит. Так глупо получилось…
- Да ладно, кузен, брось, бал все равно будет длиться до вечера, так что еще не поздно все исправить. Кстати, кажется, нам пора возвращаться.
***
Предлагая Малфою помочь с гостями, Гарри даже не подозревал, на какую каторгу себя обрек. Нет, ну кто так детей воспитывает? За ответом, впрочем, ходить далеко не нужно. Отец описывал Люциуса в школьные годы как маленького скользкого самодовольного засранца, и Драко пошел весь в него. Слушая, как Малфой пытается предложить каждому встречному «познакомить с правильными людьми», навязать покровительство или «научить единственно правильным взглядам на чистоту крови», Гарри думал, что поседеет. Как его вообще в общество выпустили? Хвала Мерлину, мальчик обычно успевал вовремя незаметно дать кузену подзатыльник, или отдавить ногу, одновременно перехватывая внимание на себя. Конечно, его отчасти извиняло то, что он вряд ли понимал, что делает, но после того, как Драко едва не начал хвастаться спрятанными в доме темными артефактами перед Сьюзен, Гарри почти всерьез начал рассуждать над тем, чтобы наложить на него Silencio. Впрочем, вероятно, без стороннего контроля, Малфой начал бы вещать о чистоте крови знаками.
Прошло немало времени, прежде чем Гарри, наконец, догадался, что такое поведение Малфоя связано лишь с тем, что он попросту не знает, о чем еще можно поговорить, и только потому пытается навязать всем остальным свою точку зрения на ни кого, в общем-то, не интересующий вопрос. В этот момент он впервые по-настоящему захотел кого-то убить. Причем, кого-то определенного, но, увы, Люциус в это время оставался в поместье. Так что пришлось и дальше, тихо сквозь зубы ругаясь, продолжать свой нелегкий, и, что хуже всего, совершенно бесплатный труд. В какой-то момент до Гарри дошло, что он и сам, как раз, навязывает Драко свою точку зрения на человеческие взаимоотношения. Однако, быстро рассмотрев эту мысль с разных сторон, он, в общем-то, довольно логично рассудил, что пусть Малфой для начала прекратит делать глупости, а уже потом он, Великий Герой, так и быть, вероятно, снизойдет до того, чтобы выслушать мнение какого-то сопляка.
Мальчик сам с трудом понимал, зачем ему все это нужно, и, в конце концов, пришел к выводу, что вернее всего, Драко стоит благодарить мракоборца, в свое время весьма успешно отучившего Гарри бросать дело посередине. Глядя на Поттера, тянущего за собой Малфоя, будто на прицепе, старшие дети посмеивались, ну, по крайней мере, хотя бы не зло, но одногодки, к счастью, казалось, ничего не замечали. Проклятье, Гарри ненавидел выглядеть дракловым клоуном! Он даже едва не вошел в раж, отгоняя от Драко очередную волну прихлебателей. Что, впрочем, имело свои преимущества; стоило в глазах Поттера зажечься неярким мутным огонькам цвета горящего пепла, как стремящихся с ним перекинуться парочкой слов друзей-приятелей будто ветром сдуло. Увы, все это было только начало.
Когда дети нагулялись в парке и пришло время возвращаться в зал, оказалось, что леди Нарцисса действительно решила устроить самый настоящий бал. Вот тогда Гарри и понял, что «выгул Малфоя», по сути, был еще приятным отдыхом. Почему-то каждой девчонке непременно захотелось потанцевать с живой легендой волшебного мира. И почему-то ни одна из них не догадалась предложить станцевать Аластору Моуди. А ведь папа не то, что темных магов убивал, на его счету не один десяток великанов, драконов, морских чудовищ и лишь Мордред знает кого еще, но нет, всем хотелось получить кусочек именно Гарри Поттера.
Только сейчас мальчик начал всерьез воспринимать слова отца о том, что больше других чудовищ истинному охотнику должно бояться женщин. Эти злобные фурии, сбиваясь в стаи, казалось, способны разорвать на сувениры и самого Мерлина. И даже коронный семейный взгляд, до того без проблем легко разгонявший всех этих «благородных, но не слишком богатых господ» оказался бессилен перед этими жуткими, совершенно непрошибаемыми существами. Но хуже всех оказалось чудовище по имени Милисента. Так уж вышло, что через Виолетту у них был общий прапрадед, что, в принципе, не родство а, скорее, одно название, но грубить «немного широкой в кости милой девочке» это самое родство как раз и не позволяло, а даже далеко не самых тонких намеков новоявленная кузина не понимала. До самой первой звезды Гарри с переменным успехом был вынужден прятаться в обществе Дафны Гринграсс, Трейси Девис и Сьюзен, но все равно, едва ли не каждые полчаса его обе единственные ноги вновь и вновь становились жертвами не слишком умеющей танцевать родственницы. Оставалось только порадоваться, что не позволил бабушке себя убедить, и все же одел доспехи.
С одной стороны, они, конечно, указывали на недоверие семьи Моуди к Малфоям, но с другой, это ничуть не нарушало правила этикета. Ведь доспехи – отличительная форма одежды мастеров защиты. Дядя вообще вроде бы их носил, не снимая. Разумеется, в его случае это был скорее способ пустить пыль в глаза зазнавшимся благородным, поскольку подобный доспех стоит как небольшое поместье, и, в первую очередь, указывает на статус. Отец – вообще грандмастер, ну а Гарри в год развоплотил Темного Лорда, и, будь он совершеннолетним, получил бы свое звание даже без всяких навыков. И орден Мерлина с пенсией зажали, сволочи! Мальчик уже давно присмотрел в Черной Долине специальную урну для подобных побрякушек, чтобы так же, как и отец, форсить перед гостями. Да и галеонам нашел бы правильное применение, даже если бы те пока полежали у гоблинов.
Немного повздыхав о своей тяжелой судьбе, Гарри все же направился вслед за остальными гостями во двор. Наступило время фейерверков.
- Ну как ты, рад знакомству с волшебным сообществом? – Недоверчиво осмотрев отца, мальчик лишь устало опустил глаза. Несмотря на нечитаемое выражение лица и абсолютно закрытые мысли, он готов был закладываться на все, что угодно, будто отец над ним издевается.
- По крайней мере, это было забавно.
- Ясно, устал, наверное? – увидев молчаливый кивок, Аластор хлопнул мальчика по плечу – ничего, потерпи немного, скоро уходим. Северус с молодежью останется праздновать, а нам, детям и старикам, пора уже спать.
- Тебе – тридцать пять.
- Но это ничего не меняет.
Засмотревшись на сверкающих в небе шутих и драконов, Гарри не сразу заметил, как на его плече сжалась рука мракоборца.
- Пап, ты в порядке?
- Конечно, просто старые шрамы ноют, видно к дождю.
Обреченно вздохнув, мальчик продолжил наблюдать за посылающими в небо все новых и новых сказочных чудовищ волшебниками. Отец, как всегда, ничуть не солгал, но при этом спрятал очевидную ложь за правдой. О чем могут напоминать человеку, способному к самой изощренной темной магии, но при этом, едва осиливающему простейший Lumos фейерверки, Гарри, пусть и не знал, но догадывался. Очередная вспышка осветила мертвенно бледным светом лицо мракоборца, и на какую-то секунду мальчик увидел его вновь человеческим, будто на старых плакатах.
Гарри вновь пригляделся к волшебникам, и на этот раз в глубине его зрачков плясали два язычка грязно-желтого мутного пламени. Как же он их всех сейчас ненавидел. Глупцы, трусы и подлецы, способные встать под любые знамена и, не задумываясь, выполнять любые приказы, из-за обмана, алчности, или просто, чтобы сохранить свои ничтожные шкуры. И более всех в этом сборище он ненавидел высокого седого старика, запускающего в небо огромного серебристого лебедя. Сегодня днем, собственный прадед, увидев его в зале, просто сделал вид, будто никого не заметил. Гарри ничуть не волновало отношение к нему старого труса, но он его БЕСИЛ!
Захотелось уничтожить всех этих негодяев разом, и даже то, что Гарри не мог контролировать пламя, едва ли его бы остановило. Оно у него в крови, а значит, достаточно просто выпустить. В тот момент он не задумывался о том, что во дворе присутствует несколько высших магов и два грандмастера защиты, это было неважно, хоть кого-то пламя отправить бы в ад успело. Казалось, он несколько часов боролся с рвущимся наружу огнем, прежде чем, наконец, осознал, что на самом деле никакой борьбы нет. Темная сторона, светлая сторона, это все игры привыкшего все усложнять и систематизировать человеческого разума. И только он сам создает между ними отличия, и вовсе нет никакого зверя там внутри, конечно, если ты не шизофреник или обротень. В действительности – все как у гоблинов, есть только выгода, цена и слово, и ничего больше. И лишь, поэтому некоторые заклятия не стоит произносить, не всякое заклинание стоит запрашиваемой цены. Обретя контроль над пламенем в своем сознании, Гарри на пару мгновений застыл в нерешительности, и тут же стал загонять его обратно. Сейчас не время и не место для ярости. И, если уж на то пошло, слишком дорого она обходится, чтобы растрачивать её по пустякам. Очень вовремя пришли на ум строки семейного кодекса “vivere libere perire honorifice”*. Бывшие пожиратели и сбежавшие от войны старики всего лишь рабы, и не важно, страх им хозяин, или змеемордый ублюдок. А мстить рабам, это все равно, что обижаться на попавший под ногу камень
Судорожно вдохнув, Гарри медленно открыл глаза. Он ошибся, в реальности прошло лишь несколько секунд, и можно бы уже надеяться, что случившегося поединка никто не заметил, вот только люди вокруг внезапно согнулись, а кое-кто из женщин и вовсе упал в обморок, повезло, что всплеск не разошелся далеко, и детей поблизости не было. Будь у него полноценные окклюментные блоки вместо маскировки, вспышка гнева ни за что не достигла бы окружающих. Впрочем, пусть радуются, что это были всего лишь немного усиленные магией эмоции, а не удар адского пламени.
Прежде чем разгорелась паника, отец громко хлопнул в ладоши, привлекая внимание испуганных людей.
- Прошу прощения, господа, мне тут на ногу наступили. – Не слушая сдавленных ругательств, впрочем, скорее относившихся к ситуации в целом, чем к неспособному держать себя в узде мракоборцу, Аластор, схватив Гарри за плечо, потащил его к выходу. – Быстро за мной!
Однако, спокойно дойти до ворот им не удалось. Едва все еще приходящая в себя толпа осталась за их спинами, с отцом столкнулась какая-то женщина. Выглядело все так, будто это случайность, но Гарри был абсолютно уверен, что просто так на человека с круговым обзором налететь невозможно. Отец же не сплоховал, мягко удержав женщину от падения.
- Аластор, ты ли это? А я-то все думала, что это за мрачный тип до дрожи в коленях запугал малыша Люци. Выглядишь так, будто тебя сперва пожевал, а распробовав, выплюнул дракон. Хотя, - освободившись от ухватившей её за плечо руки мракоборца, высокая смуглая брюнетка, судя по всему, с испанскими корнями, обвела значительным взглядом все еще пошатывающихся людей и довольно хмыкнула – вижу, некоторые вещи со временем не меняются.
- Ты как всегда права, Эвелин, было и такое. Слышал, ты недавно похоронила очередного мужа, какого на этот раз, восьмого, девятого? Мои соболезнования.
- Вот, какого ты мнения о бедной, несчастной, молодой и очень красивой вдове. Всего лишь четвертого. – Переглянувшись непонимающими взглядами со стройным темненьким пареньком, Гарри с ним синхронно пожали плечами, и продолжили со все возрастающим изумлением слушать эту странную пикировку. Он уже понял, с кем имеет дело. Блейз Забини, в своем роде, рекордсмен. За время разговора с ним ему пришлось три раза отдавить Малфою ногу и врезать два подзатыльника.
- Не расстраивайся так, Эвелин, у тебя все еще впереди. Даст Мерлин, будут и восьмой, и девятый…
- Действительно, некоторые вещи ничто не изменит. Все такой же грубый мужлан, – весело хмыкнула миссис, или снова мисс? Забини. – Куда ты пропал, лет десять тебя не видела. Все никак до сих пор не наиграешься в войнушку? И где ты был на последнем собрании выпускников?
От такого напора Аластор даже закашлялся.
- Кхм, кажется, тогда я как раз принимал дела в аврорате. Самая большая и шумная игрушка, знаешь ли. И не думал, что кроме нас кто-то еще остался. Насколько я помню, все либо в Азкабане, либо на кладбище.
Наигранное веселье с молодой вдовы будто рукой сняло.
- В общем, так, на днях – жди гостей. И даже не надейся, что я и в этом году буду отмечать выпуск шестьдесят восьмого в одиночку.
- Конечно, конечно – отец весело взмахнул руками – не смею перечить, куда уж мне.
- И правда, Аластор, рада была тебя видеть. – Потрепав сына по волосам, леди Забини мягко подтолкнула его к воротам; за время разговора компания, сама того не заметив, почти добралась до выхода из поместья. – Идем дорогой, нам уже спать пора.
Немного в стороне от ворот гостей провожала семья Малфоев и дедушка с бабушкой, о чем-то общающиеся с леди Нарциссой.
- Скучновато как-то вечер прошел, Люци – криво усмехнулся отец – мой тебе совет, в следующий раз бери больше выпивки, и девочек пригласи побольше. Это всегда срабатывает.
Бабушка лишь безнадежно покачала головой, а вот лицо старшего Малфоя в этот момент было достойно картины, но Гарри, почему-то, ни капли ему не сочувствовал.
- Благодарю за столь дельный совет, сэр Моуди. Обязательно приму его к сведению. – О, мальчик едва не зааплодировал, оказалось, что Малфой может не только смотреть на окружающих с постным лицом. – Сэр Поттер, знакомство с вами – честь для меня, пусть удача не оставляет вас, и знайте, двери этого дома всегда будут для вас открыты.
Гарри захотелось сначала что-нибудь съязвить, но когда его фактически пригласили приходить сюда в любое время дня и ночи, то есть, иначе говоря, назвали другом семьи и обещали не отравить и не выдать, пока он будет находиться в гостях. Осталось лишь кивнуть и протянуть руку в ответ.
- Аналогично, сэр Малфой, словами не передать мою радость от знакомства со столь выдающимся человеком, и я поражен тем, сколь мудрый растет у вас наследник. – Хорошо хоть не нужно уточнять, чем именно выдающийся, иногда Гарри просто обожал этикет.
Раскланявшись с хозяевами, мальчик смог наконец-то вздохнуть свободно и выйти на заснеженную пустошь. Он уже и не ждал, что этот драклов прием когда-то закончится!
